Проявлениям посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) посвящено много исследований на материалах различных войн и вооруженных конфликтов. Клиническая картина травматических расстройств каждый раз достаточно специфично зависит в том числе от индивидуальных особенностей человека [31; 38]. Стрессогенный фактор боевой психической травмы связан с ее внезапностью и неожиданностью, обстоятельством угрозы жизни и психофизической целостности личности, экстраординарностью, выходом за пределы обыденного жизненного опыта. Вместе с тем при любых обстоятельствах человек способен использовать имеющиеся у него ресурсы реагирования с опорой на инстинктивные, психологические и поведенческие защитные механизмы.

Ведущиеся сегодня боевые действия, так называемая война пятого поколения, однако, имеют особенный профиль, который отражает не столько военную мощь и боевой потенциал государства, сколько специфику информационно-психологического давления и высоких наукоемких технологий применения таких видов оружия, которые полностью изменяют характер войны в целом.

Большинство военнослужащих в самом начале военной операции отмечали, что «сшибка» происходила по причине ожидания прямых контактов с живой силой противника, а вместо этого они оказывались мишенью беспилотников, ракетных ударов и артобстрелов, что не давало возможности адекватного агрессивного или реактивного реагирования. В итоге это приводило к парадоксальным психическим расстройствам, не укладывающимся в классические рамки острых реакций на стресс или острых стрессовых расстройств. Симптомы ПТСР (вместо отсроченного проявления спустя месяцы) могли отмечаться также с первых моментов травмы.

В научной литературе есть данные о вариабельных последствиях боевой травмы как в виде развития постстрессовых расстройств, так и в виде неспецифических реакций «посттравматического» типа на экстремальный стресс [41]. В исследованиях приводятся факты значительных психических отклонений в виде агрессивности, возбудимости, подавленности, ранимости, тревожности, притупленности эмоций, имеющих тенденции к прогрессированию под влиянием различных факторов [1; 35; 38; 39; 45; 47]. Кроме того, отмечаются, помимо ПТСР, другие возможные осложнения в виде депрессий, острого страха, болевых сенсаций, необъяснимых соматических симптомов, семейных проблем, фобических расстройств, заторможенности, симптомов «укороченного будущего» [44; 48]. Наряду с ПТСР выделяются неуточненные расстройства экстремального стресса – DESNOS (Disorders of extreme stress not other wisespecified), развитие которого автор связывает с травмами раннего детства, характерологическими дисфункциями, подчеркивается значение экстремального уровня переживаний, в том числе в зоне военных операций[43].

Кроме того, показано, что в клинической картине ПТСР имеют значение социально-психологические факторы, а также непосредственно личностный фактор [29;49]. В подавляющем большинстве ПТСР отмечаются у людей со склонностью к экзальтации, высокой пластичностью, интенсивностью и изменчивостью «полярных» эмоциональных реакций, резкому переходу из одной крайности в другую, бурным реагированием на любые события, сопровождающиеся соматовегетативными реакциями (дрожь, холодный пот, тахикардия, кашель). Отмечается альтруистическая направленность «экзальтированных» лиц, их склонность к сопереживанию и состраданию, а также к самообвинению. В стрессовой ситуации они проявляют низкий порог самоконтроля в виде нетерпеливости, тревоги и паники, избегания трудностей, чувства собственной неадекватности и неполноценности, дискомфорта в межличностном общении, негативных ожиданий во взаимоотношениях с другими людьми, непреодолимых чуждых мыслей, импульсов и действий [32].