Не секрет, что ряд известных современных социологов отрицают существование общества, в том числе в качестве предельной онтологии социологии и социальных наук. «Общество, — пишет известный российский социолог А. Б. Гофман, — в социологических теориях и метатеориях все чаще трактуется как эпифеномен. От редукционистского тезиса, согласно которому общество— это только имя, “лейбл”, для обозначения некоторого множества индивидов, до утверждения о том, что общество вообще не существует и, следовательно, нужно отбросить соответствующее понятие, — лишь один шаг. И этот шаг действительно либо уже сделан, либо делается в некоторых теоретических и метатеоретических построениях» [5, с. 18].

«Пока, — категорично заявляет Б. Латур, — мы ищем за коллективом тень общества, а за обществом — тень Левиафана, никакая наука о социальном не может продвинуться вперед. Говоря более резко, или общество — или социология» [9, с. 229].

Вместо общества ряд социологов, к которым присоединяет и автор, все чаще для обозначения предельной социологической онтологии используют понятие «социальность», но не в традиционном его понимании (как «субъективный подход к процессу социализации»), а в новом. Для меня понятие социальности — своего рода эквивалент понятия социальной природы. Под социальностью я понимаю «совместную жизнедеятельность людей» в культуре, ставшую предметом работы по улучшению качества этой жизнедеятельности. Если иметь в виду теоретический план, то есть социальность как «идеальное построение» (как онтологию, задающую принципы конструирования идеальных объектов в социологии), то это, с одной стороны, искусственное образование, артефакт, который создают люди, с другой — образование естественное, складывающееся под влиянием не только «социального строительства» (социального действия), но и природы социальных явлений. На мой взгляд, похожее по смыслу и функциональному назначению понятие — «общение» (естественно, для своего уровня развития познания) вводил в «Политике» Аристотель.

«Поскольку, как мы видим, — пишет Стагирит, — всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся (stokhadzontai) к тому или иному благу, причем больше других, и к высшему из всех благ стремится то общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение и называется государством или общением политическим. <…> Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо» [1, с. 376, 379].

Здесь общение и то, что создает человек (Аристотель говорит: «организует»), и то, что происходит «по природе». Другая роль общения у Аристотеля — быть «предельной онтологией», еще это способ построения других идеальных объектов (государство, семья, управление (властвование), искусство домохозяйствования).