Время, в котором мы живем, провозглашает конец определенности и утверждение индетерминизма [14]. В этой ситуации, по мнению В. П. Зинченко, перед психологами возникает необходимость рефлексии судьбоносных событий с позиций культурной нормы бытия, поскольку именно в культуре «живое время» выступает в качестве действующего лица [7]. При этом, как подчеркивает автор, особенно велика нагрузка на рефлексивные процессы при нечетком жизненном замысле или его отсутствии. Жизнь человека часто предстает не как линия устойчивого развития, а как череда грозовых событий, взлетов, падений, новых рождений, требующих углубленного внутреннего анализа, благодаря которому человек, наделенный волей и ответственностью, посильно выстраивает будущее, с которым ему предстоит встретиться, тем самым преодолевая страх перед неопределенностью и принимая ее вызов. Человек творит свою жизнь, определяя свою судьбу, только тогда, когда он готов принять вызов неопределенности и измениться сам в соответствии со своим собственным жизненным замыслом. «Жизнь, как и творчество, — это всегда риск с постоянным колебанием на острие меча между успехом и поражением, мыслью и действием, сознанием и деятельностью, опытом и его использованием, аффектом и интеллектом» [7, с. 524].

В этой связи встает вопрос о роли искусства в понимании и принятии человеком самого себя, а также судьбоносных этапов своей жизни. По словам Ю. М. Лотмана, «создавая человеку возможность говорить с собой на разных языках, по-разному кодируя собственное Я, искусство помогает человеку решить одну из существеннейших психологических задач — определения собственной сущности» [12, с. 83]. Зрелое отношение личности к своим противоречиям предполагает наличие способности использовать последние как творческий ресурс жизни. Способность удерживать противоречия, или амбивалентность, выступает основой для толерантности к неопределенности, которую называют одним из важнейших качеств, способствующих эмоционально благополучной жизни человека в современном мире. Особая роль в утверждении себя как автора жизненных событий, приведших к противоречию, в формировании исповедальной установки личности по отношению к себе принадлежит встрече человека с произведениями искусства.

В искусстве, как подчас и в жизни, неопределенность презентируется в виде противоречия. Это противоречие человеку необходимо удержать, отрефлексировать, восполнить, «разрешить» при помощи собственного переживания. Особая миссия искусства состоит в доведении противоречия или двойственности до зрителя или читателя, до всех слоев его сознания (бытийного, рефлексивного, духовного). Неоднозначность произведения искусства, соответствующая противоречивости жизненной правды, воссоздается в чувствах зрителя (читателя/слушателя) и составляет то, что называется глубиной произведения. Таким образом, постоянное «заглядывание вглубь строки» и художественного образа развивает опыт рефлексии не только сложных жизненных противоречий, но и исторических переломов, а также собственной позиции по отношению к ним. По словам В. П. Зинченко, сложности внешнего мира должна противостоять не просто сложность, а сверхсложность внутреннего мира, которая обеспечивается чуткой рефлексией и постоянной готовностью к самодетерминации (последовательным самоизменениям) [7]. Таким образом, на вызов сложности человек отвечает собственным усложнением, которое только и способно обеспечить его развитие в зрелости [10; 11].

Рефлексия вызова неопределенности определяет «готовность к событию». «Быть готовым к событию — значит быть в таком состоянии духа, в котором порядок мира, господствующие силы не обладают абсолютным контролем над возможностями» [1, с. 20–21]. Это означает, что осознание неизбежности неопределенности и необходимости собственных изменений определяет жизнестойкость человека. В этом человеку помогает вхождение в пространство культуры и искусства, где ситуация неопределенности как тайна, побуждающая чувство сопричастности изображенному, порождает задачу на смысл. Толерантность к неопределенности создает для человека возможность смыслопорождения. Порождение смысла может быть метафорически представлено как движение человека по горизонтали (в плане расширения связей с миром), по вертикали (в системе вечных ценностей) и в глубину (в плане понимания себя и своего предназначения). Это особенно остро ощущается во времена великих исторических переломов, когда неготовность осмыслить и принять неизбежные перемены грозит человеку потерей себя.

Считается, что значимость пройденного человеком жизненного пути определяется тем, как он продолжается после его ухода, его личностными вкладами в других людей. Однако справедливо и то, что уникальность, гармоничность, насыщенность жизни обусловлена культурным вкладом прошедших поколений во внутренний мир человека, формирующим, в частности, многообразие и глубину его эстетического и экзистенциального опыта. Эти духовные вклады образуют неразрывное внутреннее единство.