Современный мир переживает духовный кризис, одной из причин которого является забвение традиционных ценностей и добродетелей, приводящее к снятию моральных ограничений. Человек без моральных ограничений не просто безнравственен, он в силу своей аморальности вовлекает других в совершение безнравственных деяний. Его аморальное сознание «не обращает внимания» на зверства, садизм, жестокость, творимые им и примкнувшими к его взглядам людьми без всяких угрызений совести. «Человека, лишенного совести и морали, нельзя считать человеком — это опаснейшее в мире существо, наделенное безграничным умом; это самое страшное оружие на Земле — и чем больше у него интеллекта, знаний, умений, сил, воли, тем страшнее и опаснее это “умное” оружие» [10, с. 113].

На смену традиционным ценностям и добродетелям в англосаксонском мире приходят «новые ценности» — ценности ЛГБТ, насаждение которых в сознание людей начинается с детского возраста. Снятие моральных ограничений приводит к выходу наружу идей нацизма, к их героизации. Как следствие — пересмотр итогов Второй мировой войны, замалчивание, а порой и искажение успехов Советской Армии в борьбе с «коричневой чумой», гонение на священнослужителей Украинской православной церкви Московского патриархата, их изгнание из соборов, церквей, монастырей. Создаваемые на Западе фейки об изнасиловании российскими солдатами не просто девушек и женщин, но даже младенцев, о «незаконной депортации детей с оккупированных территорий Украины в Россию» по распоряжению Президента Владимира Путина и др. преподносятся самыми цивилизованными, демократическими в мире государствами как факты.

Кажущая себя именно гуманной и гуманитарной риторика Запада о защите прав человека, о ценностях ЛГБТ как демократических у людей, стремящихся сохранить и защитить традиционные ценности и добродетели, внушает сомнение в нравственной правоте. В сомневающейся душе ребенка традиционные ценности, завещанные его родителями и зачастую принятые родителями, приходят в столкновение с реальностью, с нормами и требованиями массово пропагандируемой общественной морали. Молодым людям даже в традиционном обществе непросто дается понимание сложного соотношения между требованиями морали и реальным состоянием общественной жизни, того, что «понятие и реальность соответствуют друг другу еще не истинным образом» [4, с. 406]. Экзистенциальная ситуация для людей с неокрепшим нравственным сознанием в обществе, где традиционные ценности легко заменяются новыми, дополнительно усложняется. Они не уверены в том, где правда, а где кривда; где добро, а где зло; где добродетель, а где порок, и т. д. Ближайший выход из такой ситуации — имморализм или аморализм. Для человека, который не способен к различению добродетели и порока, по сути, нет ни того ни другого. Он как бы живет «по ту сторону» добродетели и порока.

Преградой на пути забвения традиционных ценностей и добродетелей, приводящего к снятию моральных ограничений, на пути замены названных ценностей и добродетелей «новыми демократическими ценностями» является воспитание добродетелей.

Категория добродетели входит в категориальный аппарат не только этической науки, но и педагогической науки. Ранее мы, осмыслив трактовку категории «добродетель» в современных этических исследованиях, выявив общее и различное во взглядах ученых-этиков на содержание понятия «добродетель» и приведя доказательства того, что решение проблемы воспитания добродетелей у учащейся молодежи зависит от разработанности вопроса о добродетели в педагогической теории, указали на «важность статусного возвращения понятия “добродетель” в категориальный аппарат педагогической науки» [2, с. 72].