Демографическое старение, зафиксированное на всех континентах, фокусирует внимание ученых на поиске дополнительных факторов благополучия для пожилой части общества. При всей универсальности феномена старения не существует его единой дефиниции. С медицинской точки зрения старение можно рассматривать как физиологически обусловленную стадию развития, связанную с постепенным сокращением функциональных возможностей организма [35]. На общечеловеческом уровне старость ассоциируется как с приобретением мудрости и опыта, так и с потерей независимости, болезнями, ригидностью, дополнительной нагрузкой на общество и семью [3]. Вопрос о том, является старость неизбежностью либо ее можно победить или отсрочить, волновал людей на протяжении тысячелетий. Цицерон (44 г. до н. э.) заметил, что старость препятствует деятельности, ослабляет тело, лишает человека почти всех наслаждений и приближает к смерти, однако при разумном подходе можно найти возможности для позитивного функционирования в старости [13]. Отношение к пожилым людям как наиболее уязвимой части общества является индикатором зрелости общества. На заре цивилизационного развития у многих народов существовал обычай убивать стариков: их сбрасывали со скалы или оставляли умирать в безлюдном месте. Одной из причин тому был ограниченный пищевой ресурс [33].

Как отголосок пережитка прошлого, в современном мире встречается дискриминация по возрастному признаку [6], пожилых людей реже повышают по службе, за аналогичную работу часто платят меньше, чем работникам среднего возраста, вытесняют в непрестижные сферы. Проблемы пожилого человека находятся в центре внимания психологической науки [4; 18; 20; 24].

Отношение общества к старению связано с культурным контекстом. В западной культурной парадигме forever young одобряется сохранение активного, позитивного и независимого образа «Я» на протяжении всей жизни, что может способствовать возникновению когнитивного диссонанса между общественными ожиданиями и реальностью старения. В восточной или азиатской культурной традиции принято уважительное отношение к старости и возрастной социальной роли, например, супруга, родителя [28].

Рост пожилого населения приводит к возникновению в научном сообществе этических дискуссий, связанных с долгой жизнью и ее последствиями. Глава департамента медицинской этики и политики здравоохранения университета Пенсильвании Эзекиэль Эмануэл (Ezekiel Emanuel) в резонансном эссе пообещал по достижении 75-летнего возраста не удлинять искусственно свою жизнь [19]. В ответ нейрохирург Мигель Фариа высказал убеждение, что в подобном радикализме нет необходимости, здоровый образ жизни и снижение заболеваемости помогут отсрочить старение и достичь мудрости и счастья в пожилые годы [21]. Веб-опрос взрослых в возрасте от 18 до 77 лет (N = 252), связанный с выяснением отношения людей к собственному бессмертию, показал, что 77 % респондентов не хотят жить вечно, 47 % согласились продлить жизнь при условии сохранения хорошего здоровья [23].

Исторически в геронтологии сформировались три модели старения: патологическое старение (при наличии медицинской патологии), нормальное или обычное старение (без психических и физических расстройств) и успешное старение (successful aging). R. Havighurst, автор конструкта successful aging, трактовал его как удовлетворенность своей нынешней и прожитой жизнью при надлежащих социальных условиях для получения благополучия и счастья [25, p. 8]. Успешное старение является наиболее популярной моделью развития в пожилом возрасте. У концепта «успешное старение» много аналогов. В 2002 году Всемирная организация здравоохранения предложила конструкт «активное старение», означающий процесс оптимизации возможностей для здоровья и повышения качества жизни в пожилом возрасте. Российский исследователь М. В. Ермолаева называет такой вид старения оптимальным [2; 3].