Сегодня практически никому не нужно доказывать, что хороший терапевтический альянс, доверительные отношения между клиентом и терапевтом, их сотрудничество выступают одним из активных агентов в процессе психотерапии и делают ее более успешной [7; 8]. Установить такой альянс позволяет, среди прочего, определенным образом построенная коммуникация, включающая в себя вербальные и невербальные средства (согласно Г. М. Андреевой, невербальная коммуникация включает в себя четыре системы знаков: оптико-кинетическую, паралингвистическую и экстралингвистическую, проксемику, контакт глаз). Долгое время считалось, особенно в западном обществе, что терапевтический процесс преимущественно процесс вербальный [15; 16]. «Терапия в клинических условиях продолжает фокусироваться на вербальном, а не на невербальном. Существует много причин для дальнейшего преобладания вербального подхода в терапии, включая интеллектуальное влияние психоанализа и когнитивной терапии, легкость получения вербальных отчетов, необходимость классифицировать поведение и чувства в семантические категории, а также количество усилий и времени, необходимых для наблюдения и интерпретации невербального поведения» [19]. К этим причинам также можно отнести и культурный контекст западного общества, в «иерархии знаний» которого вербальное, объективное и рациональное считается выше интуитивного, субъективного и неартикулированного знания, что в итоге определяет и финансирование исследований.

И лишь относительно недавно, последние 25–30 лет, ученые стали проводить соответствующие изыскания и говорить о том, что невербальные средства серьезно недооцениваются (например, см. [20]).

Вместе с тем приписываемые профессору Калифорнийского университета А. Мехрабяну исследования, в которых он якобы утверждает, что вербальные средства занимают в общении всего 7 %, а 93 % информации закодированы в выражениях лица и других невербальных сигналах, не соответствует действительности, или, если точнее, неверно истолкованы. Как писал сам Мехрабян, «мои выводы часто неверно цитируют. Очевидно, что абсурдно подразумевать или предполагать, что вербальная часть любого общения составляет лишь 7 % сообщения. Предположим, я хочу сказать вам, что ластик, который вы ищете, находится во втором правом ящике моего стола в офисе на третьем этаже. Как кто-то может утверждать, что вербальная часть этого сообщения составляет только 7 %?» [12]. Традицию указывать конкретные проценты, которые занимают в общении невербальные средства в сравнении со словесными, невзирая на контекст, продолжают и современные авторы [5; 6]. Не умаляя в целом их заслуг, все же отметим, что нужно проявлять здоровую долю скептицизма в тех случаях, когда кто-то из исследователей, описывая человеческое поведение, пытается его представить в конкретных цифрах. И тем более если исследование проведено на немногочисленной выборке с небольшой статистической значимостью.

Говоря о взаимодействии вербальных и невербальных аспектов общения терапевта и клиента, отметим, что именно их взаимосвязанность, непротиворечивость, комплементарность создают благоприятную коммуникативную атмосферу и такие отношения, которые являются необходимыми предпосылками для терапевтических изменений. Еще В. Райх отмечал связь слов и эмоциональных состояний, которые выдают себя через «соматические маркеры» [9; 10]. И если «язык слов» в некоторых случаях может выступать в качестве защиты, то именно соматические проявления являются дополнительной опорой в понимании истинных чувств клиента. Более того, не всякое чувство можно выразить словесно. Все тот же Райх проводил аналогию между словесным и музыкальным общением. Музыка способна тронуть слушателя без произнесенных слов. Но если вы решитесь передать другому то, что вы услышали, то сделать это, скорее всего, вам удастся, только напевая мелодию, а не объясняя ее словами или нотной записью. Это гипотетически может свидетельствовать о том, что глубочайший контакт и духовная связь с другим, вероятно, не требуют слов.

Психотерапевт «работает своей личностью» [3; 4], и потому проявления его невербалики во многом определяются естественным образом, иными словами, если терапевт со-настроен в отношении клиента, эмпатичен, чувствителен и в достаточной мере «присутствует» «здесь и сейчас», то она проявит себя в полной мере и должным образом. Другой вопрос, что иногда специалисты пребывают не в лучшей своей профессиональной форме (и при этом прием клиента невозможно отменить или перенести), и вот тогда им можно помочь себе — как бы сыграть роль психолога. Специалисты в области нейролингвистического программирования очень хорошо понимают это, говоря о приемах установления раппорта, подстройках и других паттернах поведения. То есть, по сути, это может быть заходом в эмпатию и «присутствие» как бы с другой стороны. И вот в этих случаях терапевту можно использовать свои знания в области невербальной коммуникации, например: небольшой наклон в сторону клиента, открытые позы и жесты, внимательный взгляд глаза в глаза, активное слушание, покачивание головой в знак понимания клиента, определенные голосовые (просодические) модуляции и др.