Одиночество — острая проблема, психологические последствия которой важны по отношению к широкому спектру проблем человека: эмоциональных, поведенческих, социальных. Исследователи феноменологии этого переживания отмечают, что одиночество вызывается не отсутствием социального окружения, но отсутствием значимого, необходимого отношения или системы отношений [31]. При этом переживание одиночества отражает дефицитарный опыт человеческих межличностных отношений [28], а также различие между реальными и желаемыми отношениями с людьми, которое ощущается очень остро и которое невозможно принять как данность [24]. Так, К. Юнг рассматривал одиночество как отсутствие или переживание отсутствия удовлетворяющего социального окружения, сопровождаемое симптомами психологического дистресса [25]. По мнению К. Роджерса, переживание одиночества порождается индивидуальным восприятием диссонанса между истинным «Я» и тем, как видят «Я» другие [29]. Таким образом, одиночество можно рассматривать в качестве субъективного переживания, которое может быть ассоциировано не с фактической изоляцией, но с дефицитарностью человеческих отношений.

Следует подчеркнуть различие смыслов понятия «одиночество». Одиночество может быть переживанием жизненной неудовлетворенности, нереализованности в социальном плане, может быть переживанием тяжкого разлада личности, господства дисгармонии, переживания кризиса «Я». Но одиночество может быть добровольным уединением, необходимым для созерцательности и экзистенциальных переживаний, а тот, кто стремится к такому уединению, не осужден испытывать одиночество как таковое [16].

Позитивное значение одиночества (уединения) отмечает Н. В. Хамитов [21]. Излагая свой необычный взгляд на природу этого переживания, он пишет, что одиночество почти всегда воспринимается нами как трагедия. Автор уверен, что человек не в силах вынести общение с собственным «Я», поэтому бегство от одиночества есть бегство от самого себя: только в одиночестве мы можем понять свое существование, обрести достоинство, это прозрение и обретение внутренней гармонии [21]. Вполне очевидно, что Н. В. Хамитов имеет в виду не переживание одиночества, а уединение как добровольный и сознательный выбор человека.

В зарубежной психологии достаточно отчетливо различаются одиночество и уединение [23; 26]. Исследователи рассматривают одиночество как эмоциональное переживание, уединение — как жизненную ситуацию. Находясь в уединении, человек совсем не обязательно испытывает одиночество. Уединение может нести как негативный, так и позитивный опыт, может выступать условием личностной рефлексии и благодаря этому условием развития личности [9].

В сравнении с переживанием одиночества проблематика уединения изучена сравнительно мало. Представители экзистенциальной традиции [27; 30] рассматривают уединение как добровольное принятие одиночества и творческую адаптацию к нему. Похожие идеи предложены в контексте культурно-исторической теории. Так, И. М. Слободчиков, опираясь на положения теории Л. С. Выготского, рассматривает одиночество как феномен, тесно связанный с развитием личности [18; 19]. Наиболее глубокий анализ одиночества как уединения осуществил Д. А. Леонтьев [10]. В его работах показано, что одиночество обеспечивает паузу, «зазор в потоке непрерывного опыта», в терминах, предложенных В. П. Зинченко и М. К. Мамардашвили. Тем самым оно служит для переработки накопленных впечатлений в опыт, ассимилированный личностью. В основе связи уединения с развитием личности Д. А. Леонтьев видит эффективное общение человека с самим собой, которое реализуется благодаря полифоническому способу работы человеческого сознания [10].