Только дураки учатся на собственных ошибках.

Умные люди должны учиться на ошибках других, с тем, чтобы не повторять их.

О. Бисмарк

Какова роль современного образования на гребне волны, поднятой информационным взрывом? Избыток информации, ее общедоступность и одновременно частая недостоверность и быстрое устаревание накладывают свой отпечаток на современную культуру. Однако при этом массовое (начальное и среднее) образование как способ приобщения к культуре возникло относительно недавно, в конце XIX в., под влиянием промышленной революции и было ориентировано на формирование дисциплины, основных навыков счета, чтения и письма, столь необходимых для работы с современной техникой. Классноурочная организация, авторитарный стиль обучения были и остаются его организационной основой, что было вполне логично в свое время для ситуации широкого распространения неграмотности основной массы работников и острого дефицита информации. Иное дело сейчас. И если начальное образование по-прежнему только прививает основы грамотности и общей культуры, то дефицита информации в эпоху Интернета давно нет. Это и заставляет задуматься: является ли существующая система образования ключевым стабилизатором и «спасательным кругом» в бурном море меняющейся прямо на глазах культуры, или же она представляет собой «подводные рифы», о которые культура и общество вот-вот разобьются, следуя заведенным курсом?

Начать обсуждение представляется полезным с уточнения функций системы образования. Очевидное утверждение о приобщении к культуре нуждается в некоторой конкретизации с учетом складывающихся реалий. Сразу отметим, что приобщиться к абсолютно всему объему культуры невозможно, хотя стремиться к этому, конечно, нужно. Уж больно современная культура широка и многообразна, включает в себя многочисленные субкультуры и даже контркультуру, и никакой жизни не хватит для постижения того, что было наработано человечеством за прошедшее время. Именно об этом писал М. Эпштейн в известной работе «Информационный взрыв и травма постмодерна», где он отмечает, что информационное потребление индивида отстает от информационного производства человечества, и уточняет, что это кризис недопонимания, кризис родовой идентичности (см.: [11, c. 216–227]). Как раз обретение родовой (и национальной) идентичности и является одной из важнейших функций образования. Само собой разумеется, что эта функция предполагает уверенное знание родного языка, выступающего фундаментальным основанием любой современной нации. Однако не только. Не менее важными оказываются определенные общие «правила игры», которые впитываются «с молоком матери». Здесь, правда, требуется уточнение. Речь идет не о юридически закрепленных правилах, а об их более широком основании, связанном с ценностными ориентациями. С детских лет человек включен в первую очередь в семейную культуру, которая может очень отличаться в семье рафинированного интеллигента в -дцатом поколении или разнорабочего, и постигает ее. При этом единство нации требует некоторого однообразия таких правил игры вне зависимости от происхождения. Вот тут и выходит на сцену система образования, которая должна синхронизировать эти правила для всех учеников. Кроме того, идентичность предполагает общий набор концепций и понятий, которыми оперируют граждане и которые также формируются в системе образования и, далее, служат для описания основного набора житейских и отчасти профессиональных ситуаций. Сюда входят не только таблица умножения, законы Ньютона и периодическая таблица Менделеева, но и стихи А. Пушкина или романы Л. Толстого (для русской культуры, для англичан или немцев будут другие ориентиры) и многое другое. Представляется, что основная проблема формирования национальной идентичности в системе образования связана как раз с недостаточным вниманием к правилам игры, которые полноценно могут формироваться только в процессе длительного воспитания на личном примере, на которое в современном образовании попросту нет времени и денег. Та же нехватка поощряет стремление «впихнуть невпихуемое», когда рост сложности программ обучения и объема отводимых на них часов не сопровождается адекватным пониманием изученного. Усугубляет ситуацию натаскивание на высокий результат унифицированного тестирования в старших классах, что тоже обычно происходит в ущерб пониманию.